Когда она произошла?

Еще раз всем, здравствуйте!  Теперь небольшое повествование чисто о метеообеспечении, вернее непроизвольный конфликт мой с вышестоящим начальством.

     Год, скорее всего 1965-й. В зимнее время, особенно в сильные морозы, был очень плохой прием синоптического материала. Сильные радиопомехи. Тогда даже ночью, иногда, наблюдали северное сияние, только белого цвета. А тут в зиму, в первом квартале поменяли частоту переговорного канала. Меняется раз в квартал. И по моему сейчас также. Частота канала стала рядом с частотой передвтчика радиометеоцентра Ленинграда, с которого ежечасно велись передачи данных погоды аэродромов. Принимать материал стало невозможно. Только начинает работать телетайп и тут же РП " такому-то эшелон такой-то", или что -то подобное. Сразу сбой. Терпимо, когда погода хорошая, а если нет?
 
   Вот в одну из смен полетов, понадобилась погода запасных аэродромов. Погода явно ухудшалась. По телетайпу ничего не прошло из-за помех. Даю команду метеонаблюдателю взять погоду по телефону на "Бензоле". Как не пытался метеонаблюдатель уговорить такого же солдата, как и он на " Бензоле" продиктовать погоду, тот никак не хотел этого делать. Бывало такое и раньше. А тут обстановка поджимает. Меня это вывело из себя, чего никогда не было. Беру трубку, представляюсь. На том конце провода что-то ответили (голос показался знакомым одного сержанта, переведенного из Кронштадта). И сразу меня прорвало. Я долго выговаривал ему, а по сути материл, что они там сидят на Дворцовой и им эта погода по ..... , а тут вертишься и терпишь таких ...  Несколько раз меня пытались перебивать.  А потом вдруг - "Гриневич! Прекрати! Полковник Горман с тобой разговаривает!".
    Я готов был сквозь Землю провалиться. Это начальник метеобюро Армии. Извинился перед ним, объяснил ситуацию. Погоду все-таки взял. Долетали нормально.

       Прошло недели две. Горман прилетает в полк на прием зачетов по авиационной метеорологии у командиров эскадрилий (у летчиков мы принимали сами). Идем втроем с метео. Он поворачивается к начальнику метео капитану Максимову и говорит, что тот из Гриневича вырастил хорошего синоптика, "но кроет он матом полковника, как портовый грузчик. Не хорошо это". Максимов сказал ему, что все знает.
  Вот такая была история. Нехорошая.

В центре снимка капитан Заворин Ж. . Снимок с газеты "Красная звезда" от 11 марта 1973 года.

Отредактировано ГВА (2020-04-06 10:09:39)

fencer,никто в такие вопросы не вникал никогда.Это сейчас авиафаны к этому трепетно относятся из-за каких-то своих заморочек.Эти номера,так сказать для внутреннего пользования.Грубо говоря,что-бы не перепутать борта на полётах,например.Настоящие номера в формулярах.Частенько бывало,приходит борт с другой части с номером,который уже есть в полку.Старый  затирали,новый рисовали тут же.И что..?

Вот сейчас, чисто о синоптике. Ну, конечно же и обеспечение летной смены.
   

                   История с туманом.
     
      Все происходило ранней весной. Но снег уже стаял. Смена полетов моя. Начало где-то в часов 8. Погода антициклональная, другими словами - хорошая. Как всегда, с казармы ушел в начале шестого, заранее. Проанализировал обстановку. Выписал метеобюллетень на разведку. Дождался разведчика и РП, доложил погоду. Разведчика попросил внимательно посмотреть, может есть где остатки снега, а на заливе лед, чтобы прошел подальше вдоль залива, особенно осмотрел район Приморска. Докладов с борта о чем-то, что я просил не было. И по прилету разведчик доложил, что все нормально. Никаких признаков снега и льда не было.

      Начались полеты. Погода миллион на миллион. Часам ближе к 10-и экипаж с третьего разворотного докладывает, что ухудшается видимость. А я уже давно понял, что летчики народ осторожный в своих докладах. Значит дело плохо. РП смотрит на меня и ждет объяснений. Я сразу сказал, что не знаю причины, но на всякий случай, надо всех сажать (работали в районе аэродрома). Посадить успели всех. Через короткое время нас закрыло туманом. Причины образования не знаю. Я просчитывал его с утра. Не могло быть тумана.

      Посидели с час и полеты отбили. Перенесли их на завтра на это же время. А я сидел и ломал голову, как и по какой причине? Тумана больше нигде нет, только у нас. "Бензол" разводит руками. Синоптики с соседних аэродромов, тоже не могут объяснить ситуацию.

       На завтра снова мое обеспечение. Синоптическая обстановка не поменлась. Все шло как обычно. Настоятельно прошу разведчика все посмотреть, указываю районы. По данным разведки нигде и ничего нет. Начались полеты. И снова начал наползать туман, неспешно. Всех посадили, полеты отбили и перенесли снова на завтра.

      Чувствую недовольствие командира, хотя вслух не говорил. Но интонацию его голоса я хорошо знаю. Для меня снова загадка, которую надо разгадать.
   
       После обеда решил позвонить в Приморск на телеграф (он размещался рядом с заливом, у кирхи), чтобы проверить возникшие предположения. И чего вчера не позвонил?! На телеграфе ответила Лида Кайменкова. Попросил ее, чтобы вышла на улицу и посмотрела, есть ли лед на заливе? В ответ слышу, что и смотреть нечего. Бухту забило льдом еще с вчерашней ночи, и откуда он взялся, ведь давно тепло.
Поблагодарил Лиду. Все с туманом стало понятно. Когда воздух прогревался и проходил надо льдом, начиналось его насыщение водяным паром, а затем образовывался туман. А поскольку тяга была в нашу сторону, он к нам и приходил. Прогрев заканчивался и туман исчезал. Все правильно.
     Поскольку синоптическая обстановка и на завтра оставалась прежней, значит и погода будет по старому сценарию.
   
     Позвонил командиру. С облегчением объяснил обстановку и прогноз на завтра. Полеты отбили. На следующий день все шло по прежнему сыенарию - туман.
 
     Оказывается, что не всем летчикам можно доверять. Не ходил разведчик в сторону Приморска, а если и ходил, то не смотрел то, что я его просил.

На завершение сегодня, один забавный эпизод в жизни синоптика:
   

                    Погода по заказу.

     События происходили в августе 1965 года

  Суббота. Полетов нет, но Метео работает как всегда, только без напряжения. Погода хорошая.
На метео пришел после завтрака. Обработал ночной материал, составил аэрологическую диаграмму. К обеду обработал утреннюю кольцовку и на обед. После обеда, снова  на метео. В казарме делать нечего. А как говорил Максимов, на метео, как-то роднее. Да и командир иногда, без повода и предупреждения заезжал на машине к нам.
 
      Часа в три дня приезжает командир аэродромной роты капитан Бедрик. Поздоровались. Он попросил прогноз на завтра. Рассказал ему. И поинтересовался, зачем ему прогноз. Он ведь не рыбак. Те порой донимали, выискивая всякие тонкости, особенно по давлению.
    Бедрик мне объясняет, что сегодня сделал большую работу. Убрали со стоянки эскадрилью Ми-4-ых и он залил ее гудроном, а на стоянке 3 эскадрильи Ми-6-ых, посеял траву (плохо растет там) - " вот бы мне завтра на стоянку 3 эскадрильи - дождь, а на стоянке первой - чтобы весь день в воскресенье светило солнце, а то как назло все КПМки в ремонте, а полить нечем".
     Посмеялись над этим желанием. А потом я ему говорю, что задача для синоптика сверх сложная. Но стараться будем. Если все получится, то с него причитается. Еще посмеялись над этим желанием и Бедрик уехал. Ну и забылся разговор.
 
       На завтра, в воскресенье, с утра обработал кольцовку, аэрологическую диаграмму. Погода на день хорошая, будет жиденькая кучевка (Cu hum), так как начиная с высоты 400 метров сильнейшая инверсия. Штиль. Часов в 11 начала появляться кучевка и тут же тает. Где-то после 12 часов одно из образований кучевки над городком начинает пробивать слой инверсии. Пробило и на глазах начало расти вверх узким столбом. Вспомнился тут же вчерашний разговор с Бедриком. Ребятам сказал, что это наш шанс. Бедрик слово держит. Только надо тяга ветра на высоте в нашу сторону, на КДП.
     А облако росло и начало медленно смещаться, и в нашу сторону. В районе часа дня начался сильный ливень над стоянкой третей эскадрильи. Все медленно смещалось через КДП и в районе привода разразилось грозой. За 5 минут облако растаяло.
     Идя на обед зашел на стоянку третьей. Промочило основательно.
   С обеда позвонил домой Бедрику. Сказал, что заказ выполнен. Он не понял и переспросил о заказе. Рассказал о дожде.

    Через полтора часа приезжает Бедрик и ложит возле меня флягу. Сказал, что такое бывает только в сказке. Съездил на стоянку Ми-4-ых, там и не капнуло, стоянку шестых промочило основательно.
  Вот так заработал фляжку спирта, чему особо рады были диспетчера.

Здравствуйте! Понятно.

На пирсе. Я и семья капитана Максимова В.П.

Отредактировано ГВА (2020-04-07 11:30:22)

Во время съёмок фильма по территории части ходили «немцы»,а после съёмок на окраине автопарка валялись фанерные немецкие самолеты-отличное место для игр

Да, палатка для переодевания в немецкую форму (с формой) стояла у штаба батальона. Ребята (солдаты-срочники) участвовали в массовых съемках, когда наш самолет пикировал на немецкие. Затратили день съемок, а пленку "заело" в камере. Пришлось делать съемки повторно. Заплатили ребятам за один день по 3 рубля.
Три немецких самолета делал с-т сверхсрочник Яцис, с аэродромной роты (позже мой сосед).

Отредактировано ГВА (2020-04-08 10:16:19)

ГВА

Ваша цитата:  в Малышево снимался известный фильм " Хроника пикирующего бомбардировшика". Военным консультантом фильма был генерал Тюхтяев.

Ну, тут немножко, как-то... Скорее, Тюхтяев курировал процесс снятия фильма от ВВС  ЛенВО или от 76 ВА, а официально военными консультантами фильма были:  Герой Советского Союза генерал-майор А.Анпилов и Герой Советского Союза полковник Г.Евдокимов. 

Анатолий Андреевич Анпилов с января 1971 года генерал-майор авиации  — в запасе. Жил в городе Ленинград. Умер 26 августа 1994 года. Похоронен в городе Приморск Выборгского района Ленинградской области, в Глебычево у него была дача, а на нашем 25-ом причале стояла его лодка... Замечательный был человек.

Здравствуйте! Мои повествования подходят все ближе к концу. Хотя это не последнее. В двух словах я хочу сказать вот о чем:

       Расположение аэродрома для метеорологов (синоптиков), представляло довольно сложную работу в плане прогнозирования. Первое, что это близость к границе. Из-за этого было невозможно оперативно раздобыть информацию о погоде. Отсюда вытекает и другое - однобокое штормовое кольцо. Это сеть задействованных гажданских и военных метеостанций, которые сообщают нам  о неблагоприятных метеорологических условиях. Ну, а за Финский залив и говорить нечего. Он жил своей жизнью. И требовалось немало знаний и расчетов, чтобы понять его капризы, что он выкинет. Я общался неоднократно с Начальником метео с Вещево Степановым (гораздо позже встретились с ним в Камышине). Из-за удаленности от залива, прогнозирование у них гораздо проще. Он часто недоумевал, почему я даю погоду, которая в корне отличается от ихнего прогноза, хотя и аэродромы недалеко друг от друга. Часто, особенно в начальный период, возникали недоразумения с инженерами с Дворцовой. Ведь прогноз синоптик должен давать согласованный с ними. Через какое-то время на Дворцовой убедились, что на месте виднее и просто в свой журнал переписывли мой прогноз. Считалось, что согласовали. Чтобы учитывать все тонкости, надо было поддерживать связь не только с аэродромами ВВС, но и с моряками, ПВО, с ракетчиками, даже с работниками маяков на заливе. Разговор с последними всегда был очень интересный, долго приходилось говорить, пока не получишь хоть какую-то информацию.
 
   Большие сложности были и для летчиков. Так, на аэродроме была только одна приводная радиостанция - ближний привод (308), не было никакого светотехнического оборудования (если не считать прожектор), отсутствовала РСП. По этому в сложных и запредельно сложных условиях, летчики полагались только на свое мастерство, показания приборов и свою психологическую выдержку.

   Вот о последнем абзаце и пойдет сейчас речь. Немного длинный будет рассказ, но урезать события никак не получится. Все очень сложно.

       Год 1967-й. Это обеспечение полетов запомнилось в мельчайших деталях.
   Моя смена. По плану полеты - день с переходом на ночь. Время года -декабрь. Мороз, лежит снег, но залив еще открытый. Погода безоблачная, антициклональная - миллион на миллион. Смена одна. Летают две эскадрильи. Как всегда, проанализировал общую обстановку. Вчера на фоне высокого давления с севера на юг прошел холодный фронт. На сегодня его даже Москва не рисует. И он не просматривается в самом деле. Посмотрел кольцовки, которые были, утренний радиозонд Шоссейной, высотные карты. Перенос  идет с направления 250-260 градусов.
 
    Пока выписывал бюллетень разведчику, вспомнил, что видел непонятное падение давления на острове Висбью (район Стокгольма). Посмотрел кольцовку еще раз. Да, падение есть. На предыдущих картах был рост давления. Почему насторожило это? Да перенос прямо на нас с района острова. А если там образовалась вершина волны на прошедшем холодном фронте?  (Прошу извинить за подробности анализа).
    Ребятам сказал, что как только пройдет информация по телетайпу по этой точке - сразу ее мне.
  Пока разведчика не было, решил просчитать (если что), когда ждать эту волну у нас. Просчитал, примерно в 21 час. Прикидываю, что за это время на вершине волны образуются облака, которые пройдя через Балтику и Финский залив, наберут силы и, они будут уже кучево-дождевыми с вытекающими из них последствиями. Прогноз уже был согласован с Дворцовой.

   Приехал командир подполковник Нигматулин (Агафонов  уже перевелся в Липецк) и разведчик. Доложил им погоду, но видоизменил ее (не успел еще сообщить о свои расчетах в Ленинград). Летаем в ПМУ, но в районе 21 часа нас закроет на полчаса. Совсем закроет. Потом снова ясная погода. В процессе разведки доложил в Ленинград свои изменения по прогнозу. Всерьез их никто не принял. Я сказал им, что этот прогноз буду сохранять и на полеты.
   На предполетном построении доложил также, что в 21 час нас закроет на полчаса. .
  За это время прошла передача информации следующей кольцовки. Значение падения давления на Висбью выросло. Сомнений у меня не осталось. Еще раз просчитал перемещение волны к нам. Для этого взял радиозонд Таллина. Все показывает на 21.00- 21.20.
 
    На построении после ужина повторил свой прогноз и обратил внимание летчиков, чтобы внимательно смотрели за юго-западом, начиная с 20.30.
Полеты идут. А у меня нарастает напряжение. Уже в 20 часов прошу командира не отправлять экипажи на маршруты, или сразу просчитывать места их посадки.
  А между тем дозвонился до моряков Таллина. У них слоисто-кучевая, а было ясно. Значит нас накроет кучево-дождевой 100 процентов. Залив свое выдаст. Ленинград не реагирует.
    В 20.30 выписываю первое шторм-предупреждение и прошу направить доразведчика на юго запад- запад. Реакции никакой. Второе предупреждение выписываб в 20.45. РП расписался на предупреждении. Но мои просьбы не воспринимаются. Третье предупреждение выписываю в 21.00 и прошу выслать доразведчика.
    Меня начало трясти. Столько машин в воздухе и никакой реакции. Да и с Дворцовой от инженеров нет поддержки.
  Четвертое предупреждение  вручил в 21.10. Вот только сейчас Нигматулин дал команду одному из экипажей уйти с коробочки на доразведку. Я с трудом мог говорить. Но попросил штурмана пусть посмотрит, кого и где можно посадить с маршрута. Снег и нулевая видимость будет только у нас. Ни один аэродром  на перешейке эта непогода не заденет.

   Через пару минут доразведчик докладывает, что видимость ухудшается, снег. Все, мои расчеты верны!
Командир встал, начал бледнеть, дал команду на посадку. Штурмана прошу развести экипажи по эшелонам. Заряд снега будет максимум 30-40 минут. Кто на маршруте - можно посадить в Громово и Левашово. Отмахнулся командир.
 
   Страшно вспоминать, что это были за заходы на посадку и посадки! Я потом подумал, что КДП стоит не на месте. Сколько экипажей заходили на КДП, а в последний момент отворачивали. Это кто свободен, стояли на балконе и кричали РП, чтобы отвернул экипаж вправо (определяли по звуку). От прожектора у полосы, даже светлого пятна не было. А он стоял в 100 метрах от КДП.

    Последние пары вертолетов садились при относительно нормальной видимости. Как остались все живы? Видимо сработали в экстремальной ситуации мастерство и крепкая психологическая выдержка. Ведь земли летчики не видели совершенно. Садились на ощупь. Доверяли только приборам.

     После посадки, командир минут пять молчал, потом дал команду на построение. А на улице звезды, ясная погода. Через какое-то время все поехали туда на автобусе. Экипажи были в строю. Тишина. Нигматулин, по приезду, молча ходил вдоль строя. Потом разразился страшным ругательством в адрес летчиков. Оно сводилось к тому, что метеоролог говорил им смотреть за погодой, а они не смотрели.
    Полеты отбили. Все разъехались по домам, а я пошел на Метео успокаиваться после всего пережитого.

    Моя большая ошибка была в том, что не позвонил на " перелеты", чтобы полеты отбили.
 
    После этих полетов летчики уже вслух начали говорить, что он (командир полка Нигматулин) их поубивает.
И это случилось после моего отъезда с полка в 1968 году. Нигматулин свел два Ми-4 на ближнем приводе - с маршрута и с коробочки. Об этом мне написал Ольховский Сергей Иванович, начальник метеогруппы.

В январе 2017 года, по "одноклассникам" я искал летчиков полка того времени. Откликнулся сын командира эскадрильи  Варфоломеев Александр. Он написал мне, что отец до самой смерти не простил Нигматулину смерть капитана Чмыря, тогда над приводом.

Всем спасибо. На сегодня все.

Капитан Чмирь В.И.Не согласившись с выводами комиссии летчики написали письмо в Красную Звезду.Чем закончилось?Со временем ,подписавших письмо перевели в другие части.У меня нет маральего права давать оценку данному случаю.Я могу только повторить слова моего отца.Сын к-на Чмирь-Андрей живет в Москве.

Знал его хорошо. Когда он был дежурным по выпуску, почти всегда приходил с малокалиберным пистолетом Марголина. У диспетчеров делал усиленный заряд для пули. Я часто пристраивался к нему для стрельбы по мишеням. Тир то был рядом с КДП,  вглубь леса. Стрелял он хорошо, да и меня подучил этому делу. Потом пригодилось.